В 1982 году австралийские ученые Робин Уоррен и Барри Маршалл открыли на слизистой оболочке желудка бактерию Helicobacter pylori. Проведя серию опытов, исследователи выдвинули предположение, что именно эта зловредная бактерия (а не стресс или неправильное питание) вызывает гастрит и язву желудка. Когда же коллеги подняли ученых на смех, разгневанный Маршалл выпил из пробирки раствор с бактериями. Получил гастрит и... Нобелевскую премию.

ЧУМНАЯ КРОВЬ НА РАНУ 

Опыты медиков на самих себе и случаи самозаражения той или иной болезнью никог­да не были редкостью. Одни заражали себя вирусами, дру­гие глотали микробов, третьи вводили себе только что изоб­ретенные препараты. Но пер­вые строчки рейтинга отваж­ных ученых занимают, конечно же, врачи, изучавшие причины эпидемий смертельных ин­фекционных болезней - холе­ры, чумы, проказы...

В XVII-XVIII веках врачи имели крайне слабое пред­ставление о бактериях, а пото­му все их усилия были направ­лены на то, чтобы доказать, что от чумы можно защититься так же, как и от оспы, - с по­мощью прививки.

Первым привил себе чуму английский врач А. Уайт. Через несколько дней у экспериментатора распухли лимфатичес­кие железы и поднялась тем­пература. Уайт до последнего не хотел признавать, что забо­лел чумой. Он твердил, что бо­лен малярией, и сдался только перед самой смертью.

Австрийский врач Алоис Розенфельд заявил своим кол­легам, что нашел действенное средство от чумы - порошок из высушенных лимфатических желез больных. Врач испробо­вал его на себе и уверенно ре­комендовал как прививку. Но коллеги отнеслись к порошку скептически и посоветовали Розенфельду поработать в чумном госпитале и проверить там эффективность своего ноу-хау. Врач отправился в греческий госпиталь и за­перся с двадцатью боль­ными чумой, отказавшись от всяческих средств предосторожности. Ало­ис отвел себе срок в шесть недель и стал ждать результа­та. Общение с зачум­ленными не приносил о ему вре­да, и тогда он решил усложнить эксперимент- натерся гноем, взятым из чумных на­рывов. Шесть недель подходили к концу. Обрадованный Ро­зенфельд уже со­бирался домой, но... заболел-таки бубонной чумой и скончался.

Самым дерз­ким поединком с мрачной бо­лезнью можно назвать экспе­римент молодого француза Антуана Клота. Он полагал, что к заражению  приводит в пер­вую очередь парализующий страх перед чумой. И считал его необоснованным.

Чтобы доказать свою пра­воту, Клот носил перепачкан­ную кровью и гноем рубашку мужчины, заболевшего тяже­лой формой чумы. Затем сде­лал себе шесть прививок и перевязал эти места повязками, смоченными кровью больного. Но и этого ему показалось не­достаточно. В конце концов Клот лег в постель только что умершего пациента, но не заболел и на этот раз.

ПЕТТЕНКОФЕР ПРОТИВ КОХА

В октябре 1892 года, ког­да эпидемия холеры уносила жизни тысяч людей, немецкий профессор Макс Петтенкофер выпил стакан холерных вибрионов, пытаясь таким об­разом доказать правильность своей теории.

К тому времени все знали, что возбудителем холеры является микроб, назван­ный в честь его открывате­ля палочкой Коха. И только Петтенкофер, профессор гигиены, не верил в про­стую передачу инфекции.

Он полагал, что болезнь возникает только при опреде­ленных обстоятельствах. Это зависит и от того, насколько ослаблен иммунитет челове­ка, и от специфики местности (особенности почвы, грун­товых вод). «Почему в одном городе есть холера, а в дру­гом нет?» - спрашивал Пет­тенкофер своих оппонентов. И действительно: население Парижа и Гамбурга содрога­лось от количества жертв, а в Мюнхене вспышки холеры не наблюдались.

Доказать, кто прав - Кох или Петтенкофер, - можно было только одним способом: ввести возбудитель совер­шенно здоровому человеку. Петтенкофер решил, что под­опытным кроликом будет он сам, заказал в Берлинском институте здравоохранения культуру бацилл холеры, вы­пил залпом смертоносный «суп» и стал ждать. В результа­те Петтенкофер неделю стра­дал от сильного расстройства кишечника, но холерой так и не заболел, доказав тем са­мым свою правоту. 

ТАЙНА ЖЕЛТОЙ ЛИХОРАДКИ

Над разгадкой причины этой таинственной болезни медики бились очень долго. Ясно было, что желтая лихо­радка распространена только в болотистых местах жарких стран. Но что именно служит источником заражения - ис­парения почвы, ядовитые ве­щества, человек или живот­ное - оставалось неизвестным.

Врачи ставили на себе опыт за опытом. Доктор Хатан Поттер обвернул голову платком, намоченным в поту умирающего от желтой ли­хорадки, и так проспал всю ночь. Не заразился. Француз Гюйон сделал на своем теле множество маленьких надре­зов, втирал в ранки рвотную массу больного и даже выпил ее немного - но все равно остался жив-здоров.

Ключ к проблеме был най­ден в одной из кубинских тю­рем, где в камере внезапно заболел и умер один из за­ключенных. Никто из его сока­мерников не был ни болен, ни инфицирован. До помещения в тюрьму больной был здо­ров. Стало быть, инфекцию он получил в самой камере. Но как? От кого? И тогда возник­ло предположение, что через окно в камеру залетело насе­комое, которое своим укусом вызвало у заключенного жел­тую лихорадку. На Кубу при­был доктор Финлей, который, оказывается, теорию о тропи­ческих комарах-разносчиках продвигал уже несколько лет, но до сих пор никак не мог ее подтвердить - никто из подозреваемых комаров, ко­торых он сажал себе на руку, не вызвал у него желтой ли­хорадки. Почему его опыты были неудачны, стало ясно позже. Желтую лихорадку - вирусное заболевание - дей­ствительно разносят комары, после того как получают ви­рус вместе с кровью укушен­ного ими больного. Но лишь по прошествии 6-10 дней, за которые вирус успевает раз­виться в теле насекомого, ко­мар может заразить другого человека.

Подтвердить эту гипо­тезу взялся Джесс Лассеар. 13 сентября 1900 года, ког­да он работал в госпитале в Гаване, он дал себя укусить тропическому комару. Пятью днями позже доктор оказался на больничной койке, через 10 дней 34-летний Лассеар умер. Гипотеза была доказана.

ВАКЦИНА ОТ БЕШЕНСТВА 

Луи Пастер создал вак­цину от бешенства. Но не­которое время ее боялись применять - особенно в тех случаях, когда точно не зна­ли, была ли бешеной собака, покусавшая человека. Опаса­лись, что если животное будет здоровым, то смертельной окажется вакцина.

Пастер хотел лично дока­зать безвредность своей вак­цины, сделав себе укол. Но в последний момент он струсил. Тогда на опасный эксперимент согласился его коллега - врач Эммерих Ульман. «Посмот­рим, умру я от бешенства или нет», - спокойно произнес он, закатывая вверх рубашку. Ульман остался жив. И это по­могло распространению пастеровской вакцины.

СМЕРТЕЛЬНОЕ ОМОЛОЖЕНИЕ

 Основатель российской трансфузиологии Александр Богданов считал, что процеду­ра переливания крови омолаживает человеческий организм и может исцелять тяжелых больных. С1926 по 1928 год он 11 раз делал себе обменное переливание крови и каждый раз говорил, что чувствует себя превосходно.

На 12-й раз произошла тра­гедия. Богданов «обменялся» кровью со студентом, больным туберкулезом. Медик надеялся передать ему свой иммунитет- и , видимо, передал. В итоге студент остался жив, а сам экс­периментатор умер.

Сейчас можно предполо­жить, что до смерти Богданова довело несовпадение резусов крови. Тогда о резус-факторах еще не знали.

Макс МАСЛИН