В те далекие времена, когда не существовало киношоу эстрады и телевидения, обыватели все равно находили себе развлечения. Они весело хохотали, увлеченные игрой кукольных персонажей в уличных театрах, или хлопали в ладоши, собравшись толпой вокруг импровизированной сцены, на которой давали представления бродячие акробаты и клоуны. Правда, далеко не все зрелища были столь невинными.

Хлеба и зрелищ!

Многих тянуло хорошенько пощекотать себе нервы - и они шли поглазеть на... пациентов сумасшедших домов. Такой публичный показ был разрешен, например, в Бедламе, знаменитой британской психиатрической лечебнице, чье название стало нарицательным. В XVII веке свихнувшихся обитателей Бедлама «навещали» почти 100 тысяч визитеров в год за небольшую плату в один пенни с человека.

Однако самыми притягательным зрелищем были публичные казни. Народ валом валил на грандиозное представление, которое сулило массу незабываемых впечатлений, причем бесплатно! Власти, устраивавшие публичные казни, сразу решали две важные социальные задачи: устрашали народ, дабы никому неповадно было нарушать закон, и в то же время удовлетворяли его потребность в зрелищах, которые, как известно со времен Древнего Рима, вместе с раздачей хлеба лучше всего снимают социальное напряжение.

В европейских столицах обязательно существовало свое «лобное место»: в Москве оно было на Болотной площади (на Лобном месте на Красной площади производили казни крайне редко!), в Париже - на Гревской площади, в Лондоне - в деревушке Тайберн. Несколько лет назад британские авторы Алан Брук и Дэвид Брэндон даже написали книгу под названием «Тайберн - лондонское древо смерти», посвященную феномену публичных казней.

Сегодня место, где стояла виселица, помечено только металлической табличкой, вмонтированной в тротуар неподалеку от Оксфорд-стрит. Ничто больше не напоминает о месте публичных экзекуций, где за семь столетий на глазах у сотен людей вздернули 60 тысяч мужчин и женщин. Среди самых знаменитых повешенных - лихой разбойник Клод Дюваль, ведьмы Маргарет Хэкетт и Элизабет Сойер, а также крестный отец лондонских бандюг 1720-х годов Джонатан Уайльд.

А напоследок я спляшу

Тайберн использовался в качестве места казни с XII века. Первая виселица представляла собой нехитрое сооружение из двух вертикальных столбов и поперечной балки. Процедура казни обычно была неизменной. Преступника с колпаком на голове толкали вверх по лестнице, приставленной к висельному столбу. Мало кому из приговоренных удавалось преодолеть подъем, не потеряв чувства собственного достоинства. Однако находились дерзкие смельчаки, которые сами отталкивали ногами лестницу и повисали на веревке в мучительном удушье. Трусам же приходилось с ужасом ощущать, как опору легкими поворотами убирают у них из-под стоп, и, очутившись в воздухе, они начинали извиваться в «паддингтонской пляске» - конвульсиях висельника, получивших название от соседнего с Тайберном поселка.

Преступники обычно сидели в лондонской тюрьме Ньюгейт, а на казнь отправлялись в Тайберн. После оглашения приговора богатым узникам разрешалось в течение недели «отмечать» свой уход из жизни так, как им заблагорассудится. Именитые смертники закатывали прямо в камерах тюрьмы пиры, на которые приглашали друзей и родственников. Писатели и издатели сочиняли о них самые невероятные рассказы, чтобы продать их в день казни. Нищие же преступники были, увы, лишены этой привилегии.

Любому осужденному независимо от социального положения перед казнью полагалось последнее причастие, а в полночь бил колокол соседней церкви. Если узнику накануне собственной казни удавалось заснуть, его будили на рассвете и снимали с рук и ног. кандалы. Некоторые заказывали себе для такого момента праздничную одежду, но большинство облачались в похоронный саван, символизирующий раскаяние.

Те же, кто не чувствовал за собой вины, одевались в какое-нибудь убогое рванье, чтобы... насолить палачу: заплечных дел мастер, заметив добротную вещь на своей жертве, не преминул бы продать ее вместе с веревкой в качестве сувенира. Когда осужденный был одет и обут, ему связывали запястья, на шею накидывали петлю и сажали в открытую повозку, запряженную лошадьми.

Места бронируйте заранее!

Нужно было проделать долгий, почти в пять километров, показательный путь по улицам Лондона, прежде чем повозка привозила жертву к месту казни. Горожанам заранее был известен маршрут, по которому повезут преступника. Подвыпивший народ уже поджидал процессию, готовый орать, свистеть, улюлюкать, закидывать осужденного тухлыми овощами, заливать помоями, оплевывать и даже забрасывать экскрементами. В разношерстной толпе были и почтенные горожане, и проститутки, и лоточники, и карманники. Повозка периодически останавливалась у кабаков, где висельник мог в последний раз в жизни выпить эля.

А в Тайберне уже царило оживление. Вокруг были расставлены прилавки с едой и питьем, и зрители предпочитали перед зрелищем подкрепиться пирогами, мясом и картошкой. Места на своеобразных амфитеатрах покупались заранее и стоили немало. В дни наиболее привлекательных для толпы казней цены поднимались просто безбожно. Например, в 1760 году, когда вешали графа Феррерса за то, что он убил своего управляющего, стоимость самых удобных мест подскочила до пяти тысяч фунтов - 450 тысяч по нынешнему курсу!

Благотворный пот висельника

Долгие проводы преступника на казнь подзадоривали толпу, которая жаждала главного зрелища. Оно стало еще более захватывающим после 1571 года, когда простенькую виселицу заменили Тайбернским деревом - треугольной конструкцией, позволявшей вешать одновременно 24 человека. Пока жертвы дергали ногами и ловили последний глоток воздуха, женщины хватались дрожащими руками за щеки, глаза или грудь - но не от ужаса или волнения. Люди верили, что агонизирующие тела висельников излучают целительную энергию, способную избавить от различных заболеваний, в особенности от кожных.

По тем же причинам в момент казни матери поднимали над толпой своих больных детей и приказывали им тереть свое тело ладошками, чтобы размазать пары «смертного пота», якобы исходящие от умирающих на виселицах. После казни активно раскупались засушенные кусочки кожи, срезанной с казненного, которые использовались как амулеты.

Счастливчик Смит

Когда шоу заканчивалось, тела висели в петлях еще примерно час, пока не остывали. Однако в случае с особо злостными преступниками публику ожидало второе, совсем уж захватывающее действие. Если обычно тело просто вынимали из петли, то «почетного» висельника еще полуживого сбрасывали на землю, обрубив веревку, и принимались его потрошить и рубить на куски, а изуродованные части потом выставляли на-

показ как грозное предупреждение тем, кому вздумается нарушить закон.

Правда, бывало, что толпа вдруг проникалась сочувствием к жертве. Тогда по воле собравшегося народа преступника «миловали» и избавляли от долгих мучений: палач затягивал петлю на шее практически моментально.

А иногда происходили настоящие чудеса: некоторым везунчикам удавалось остаться в живых уже после повешения. Одним из них стал некто Джон Смит, которого вздернули в Тайберне в 1709 году. Когда выяснилось, что в нем еще теплится жизнь, его тело перетащили в соседний дом, где благодаря уходу добрых людей он полностью поправился. До конца жизни счастливчика называли Полуповешенный Смит.

В 1783 году место проведения казней перенесли из Тайберна в Ньюгейт. Там они проводились до 1868 года, когда вышел указ, согласно которому зрителей перестали допускать на подобные мероприятия.

Однако в просвещенный век люди уже стали находить для себя более цивилизованные развлечения. Появилось множество театров, где, как выяснилось, можно и спектакль посмотреть, и себя показать. Те же, кому хотелось зрелища пожестче, отправлялись, например, в цирк уродов Барнума - поглазеть на великанов, лилипутов, человека-льва, женщину-обезьяну и прочих персонажей человеческой кунсткамеры. В оправдание любителей такой «клубнички» можно сказать одно: по крайней мере, они всего лишь смеялись над уродами, а не требовали их публичной казни.

Елена ГАЛАНОВА