Мы не только сможем использовать уран и торий; мы не только станем обладате­лями источника энергии настолько могучей, что человек сможет унести в горсти то количество вещества, которого будет достаточно, чтобы освещать город в течение года,уничтожить эскадру броненосцев или питать машины гигантского пассажир­ского парохода на всем его пути через Атлантический океан...

Г. Уэллс. Освобожденный мир

Футуристический роман с конкретными предсказаниями

Около столетия назад вышел один из самых удивительных романов великого писателя и мечтателя Герберта Уэллса - антиутопия «Освобожденный мир». Уэллс описал губительную войну с применени­ем авиации, вооруженной атомными за­рядами, и отнес начало событий к 1959 году, когда в действительности США и СССР разрабатывали планы ядерных бомбардировок друг друга.

Стержень произведения - использо­вание колоссальной энергии, сосредо­точенной в атомах вещества. Несмотря на некоторые курьезные подробности, вроде обесценивания «трансмутиро­ванного» золота и легкости применения атомного горючего, роман наполнен удивительными научными прогнозами. Ведь сам родоначальник атомной физи­ки Эрнест Резерфорд (1871-1937 годы), предложивший совместно с Фредериком Содди (1877-1956 годы) теорию радио­активности, уверенно утверждал в 1933 году, что все разговоры о масштабном использовании подобной энергии просто вздорны...

Парадоксально, но художественное произведение Уэллса и само по себе оказало сильное влияние на развитие атомных исследований. Дело в том, что выдающийся физик Лео Силард (1898- 1964 годы) еще в 1934 году пришел к мысли о возможности цепной реакции - основе всех атомных бомб и реакторов. Однако под влиянием ужасающих картин гибели человечества в пламени атомных взрывов, так талантливо изображенных великим романистом, ученый не стал пу­бликовать свои исследования и вернулся к ним лишь в 1939 году.

Рождение замысла

В одном из интервью середины 1920-х годов Уэллс признался, что, когда он пи­сал свои романы, перед ним лежала книга Фредерика Содди «Радий и его раз­гадка», изданная в 1909 году. Это была одна из первых в мире научно-популяр­ных книг по атомной физике, где автор решился обсудить перспективы исполь­зования опасной энергии. Однако, кро­ме очень смутных намеков, Содди нигде прямо не говорит о военном примене­нии атомной энергии и тем более не об­суждает возможность создания бомбы. Откуда же появились эти странные идеи у великого романиста?

И тут надо вспомнить еще одно заме­чательное произведение Уэллса - роман «Первые люди на Луне», вышедший в 1901 году. В заключительной части рома­на два главных героя - Бедфорд и Кейвор - устанавливают межпланетную ра­диосвязь. Есть там и следующие строки: «Читатель, конечно, помнит, какой инте­рес в начале нового столетия вызвало за­явление мистера Николы Теслы, знаме­нитого американского электрика, о том, что он получил послание с Марса. Его за­явление обратило внимание на давно из­вестный всему ученому миру факт, что из какого-то неизвестного источника в ми­ровом пространстве до Земли постоянно доходят электромагнитные волны, подоб­ные волнам, употребляемым синьором Маркой и в беспроволочном телеграфе».

Выдающийся американский изобре­татель сербского происхождения Никола Тесла как раз в это время вел патентные войны с итальянским предпринимателем Гульельмо Маркой и. Считая, что обще­ственность будет в очередной раз введе­на в глубокое заблуждение, Тесла написал мистеру Уэллсу обширное послание, в котором привел список своих патентов и подробно обрисовал положение с приори­тетами и реальными вкладами в открытие «беспроволочного телеграфа». При этом он отметил неблаговидную роль Маркони, фактически позаимствовавшего идею беспроволочного телеграфа из открытых публикаций русского гения Александра Степановича Попова и развившего ее с помощью патентов самого Теслы.

Вскоре Тесла получил ответ от велико­го романиста, полный извинений за до­пущенные смысловые ошибки и сожале­ний, что изменить текст уже нельзя. При этом Уэллс просил изобретателя прокон­сультировать его по «атомным вопросам» для следующего фантастического романа.

Тесла с учтивостью принял извинения писателя и порекомендовал для первич­ного знакомства «замечательную попу­ляризацию» мистера Содди «Радий и его разгадка». По словам Теслы, профессор Содди имел дело непосредственно с атомными структурам работая вместе с Резерфордом в Макгиллском универ­ситете Монреаля. Там он высказал ряд предположений о существовании еще неизвестных изотопов химических эле­ментов. Идеи Содди показались Тесле и его знакомым физикам довольно лю­бопытными, и тем более они произвели впечатление на Уэллса. Вот так и полу­чилось, что именно на основе гипотезы Содди Уэллс написал свой фантастиче­ский роман об атомной бомбе.

Взрыв без остановки

В романе Уэллса профессор Холстен обнаруживает явление, напоминающее искусственную радиоактивность, откры­тую супругами Жолио-Кюри в 1934 году. Любопытно, что предсказание Уэллса со­впало с датой действительного открытия искусственной радиоактивности. Писа­тель не выразил никаких предположений о возможностях мирного применения атомной энергии и весь роман построил на военном применении открытого Холстеном процесса. Именно так в книге появились необычные для произведений Уэллса технические подробности атомно­го оружия:

«Целлулоидная втулка, помещавшаяся между ручками, за которые поднималась бомба, была устроена так, чтобы ее легко можно было прорвать и впустить воздух в индуктор, после чего он мгновенно ста­новился активным и начинал возбуждать радиоактивность во внешнем слое каролиния. Это, в свою очередь, вызывало новую индукцию, и таким образом за не­сколько минут вся бомба превращалась в беспрерывный, непрекращающийся огненный взрыв...»

Сольвеевский конгресс 1933 года

В октябре 1933 года состоялся VII Сольвеевский конгресс «Структура и свойства атомного ядра». В его кулуарах шли жаркие научные баталии, и через двадцать лет после выхода романа Уэлл­са все еще обсуждалась его атомная бомба.

- Когда я анализирую наше открытие искусственной радиоактивности, - горя­чо доказывал Фредерик Жолио-Кюри, - у меня возникает мысль, что однажды физики найдут способ превращать одни элементы в другие, и эти перемены мо­гут иметь взрывной характер.

Молодой французский ученый про­цитировал: «Из всех искусственных элементов Хислопа каролиний обладал самым большим зарядом радиоактив­ности и потому был особенно опасен в производстве и употреблении. И по сей день он остается наиболее активным ис­точником атомного распада, известным на земле. Его период полураспада - со­гласно терминологии химиков первой половины двадцатого века - равен сем­надцати дням; это значит, что на про­тяжении семнадцати дней он расходует половину того колоссального запаса энергии, который таится в его больших молекулах; в последующие семнадцать дней эманация сокращается наполови­ну, затем снова наполовину и так далее».

- Вы, наверное, вспомнили это ме­сто из уэллсовского «Освобожденного мира», а мне пришла в голову мысль, что подобные превращения взрывно­го характера одних элементов в другие могут охватить все вещества, из которых состоит наша планета. Если такое слу­чится, то произойдет глобальная ката­строфа космического масштаба... И вот тут возникает вопрос, - молодой ученый обвел взглядом своих слушателей. - А если когда-нибудь исследователь най­дет способ вызвать такую катастрофу, то попытается ли он сделать этот опыт? Ду­маю, что он такой опыт осуществит, так как исследователь пытлив и любит риск неизведанного. И тогда... - Жолио-Кюри снова обратился к своим выпискам:

«Раз сброшенная бомба полностью выходила из-под власти человека, и дей­ствием ее нельзя было никак управлять, пока ее энергия не истощалась. Таково было величайшее достижение военной науки, ее триумф - невиданной силы взрыв, который должен был "решитель­но изменить" самую сущность войны».

- Ты знаешь, Фредерик, - в разговор вступил патриарх французских физиков Поль Ланжевен, - я не в полной мере разделяю твои опасения о возможности подобной катастрофы. Разрушение эле­ментов в таком грандиозном масштабе будет непосильно какому-либо манья­ку-одиночке, который не остановится перед тем, чтобы взорвать мир из своей лаборатории. Однако есть в твоих мыс­лях что-то такое, - Ланжевен пощелкал пальцами, - что заставляет меня вспом­нить одного моего знакомого американ­ского изобретателя, который когда-то со­ставил схему действия атомной бомбы «непрерывного действия» для одного знаменитого британского писателя...