Кажется, корабли-при­зраки появились в мо­рях едва ли не раньше, чем настоящие корабли - ле­генды о них относятся ещё к тем временам, когда люди только учились поднимать паруса.

Чаще всего призраком ста­новится корабль, потерпев­ший кораблекрушение. Но, согласно морским поверь­ям, иногда становятся ими и суда, покинутые командой и «потерявшиеся» в океане. В разные времена встречались корабли без экипажа («Ма­рия Селеста» и др.), которые иногда удавалось привести в гавань и даже получить за это вознаграждение. Но были и суда, которые не хотели следовать за своим спасите­лем. Как говорили «морские волки», стоило такое судно взять на буксир, поднимался шторм, канаты лопались, суд­но уходило даже, как уверя­ли, против ветра.

Приводят в пример ис­торию Питера МакСноу, старшего помощника со шхуны-бриг «Эдинбург». В 1864 году шхуна повстречала в Северной Атлантике кор­вет «Делавер», пропавший за пятнадцать лет до этого. На борту - ни живой души. Спасательное оборудование находилось в порядке и оста­валось нетронутым, в трюме в полной сохранности груз каучука. Было принято реше­ние буксировать «Делавер» - на его «родину», в Штаты. И к штурвалу американца встал Питер МакСноу. Не прошло и часа, как шквальный ветер обрывает трос, и американ­ское судно исчезло из виду. Ветер скоре стих, но пред­принятые поиски ни к чему не привели. МакСноу исчез вместе с корветом в просто­рах Атлантики.

История имела продол­жение. В 1867 году, через три года, шхуна «Эдинбург» опять повстречала - только теперь в Тихом океане - кор­вет «Делавер». Капитан на шхуне сменился, но некото­рые члены экипажа прекрас­но всё помнили - и прошлую встречу с «Делавером», и бе­долагу МакСноу. На этот раз, американский корвет был  словно окутан дымкой, как и положено призраку, а у руля, по клятвенным уверениям моряков, стоял Питер Мак­Сноу, ещё более призрачный, чем корабль.

«Он всегда был классным рулевым и лучшим моим то­варищем, - рассказывал ста­рый боцман с «Эдинбурга». - Наверное, и в тех краях, где ныне обитает наш Питер, це­нится то же самое, что и у нас. Должно быть, это и везде це­нится. Ну, и что с того, что он теперь водит другое судно?»

В давние времена моря­ки и вообще не торопились считать пропавшего това­рища погибшим. Уж очень тонка для них бывала грань между мирами. А согласно

одной «пиратской легенде» - если пирату повезёт умереть не на виселице и не в море, а в своём доме, то из набе­жавшей тучи появляется чёрный парус. Над крышей проплывает КорабльМёртвых, и душа пирата поднимается на борт.

А некоторые кораб­ли-призраки вновь и вновь демонстрируют сцену своей гибели. Особен­но часто повторяется это на знаменитых Песках Гудвина в районе Ла-Манша недалеко от города Дила в графс­тве Кент.

Песчаная отмель эта была островом Ломеа, затоп­ленным в XI веке, когда су­масшедший граф Гудвин перестал укреплять берега. В этом районе погибли сотни кораблей.

В конце XIX века новень­кий колёсный пароход «Вио­летта» погиб, пересекая Ла- Манш во время зимнего шторма. Тонущую «Виолетту» видели в начале Второй ми­ровой смотрители маяка на Ист-Гудвине, даже послали спасательный бот, но ничего не нашли.

Самый известный из кораб­лей-призраков Песков Гудви­на - шхуна «Леди Лавибонд», потерпевшая кораблекруше­ние в феврале 1748 года. А известность придаёт этому кораблю-призраку синхрон­ностью появлений. Каждые пятьдесят лет он появляет­ся в районе Песков Гудвина, в феврале, и гибель его как бы настолько реальна, что в 1798 году капитану кораб­ля «Эдинбридж» показалось, будто он вот-вот столкнётся с тонущим судном. В 1848 году его гибель выглядела столь убедительной, что и опытные моряки из Дила, знавшие о легенде, решили всё же, что происходит кораблекруше­ние, и также вышли искать погибающих в волнах.

В 1898 году в береговой спасательной службе Её Величества служил Теодор Кёртис, человек не­померной храбрости, как вспоминали о нём сослужив­цы. Они подозревали, что «дружище Кёртис» в недав­нем прошлом состоял в бан­де Чёрного Джона. Будто, после того, как Джона пове­сили, а банда распалась, он решил «отсидеться» на опас­ной службе, где не очень-то интересовались прошлым своих людей. «Коллеги» по­нимали, что он тоже выбрал спасательную службу не из человеколюбия, он не умел ценить чужие жизни, как, впрочем, и собственную.

Вот он и оказался в шлюп­ке, пошедшей к тонувшей в очередной раз «Леди Лави­бонд». Впрочем, спасатели ещё не знали, что за судно пе­ред ними. Едва Кёртис прыг­нул в ледяную воду к людям, которые казались вполне ре­альными, как всё - и шхуна, и люди, и Кёртис - исчезло.

Но не такой был парень Те­одор Кёртис, чтобы исчезать навсегда, да и не такая шхуна «Леди Лавибонд». Проходит пятьдесят лет, и в 1948 году спасатели вышли на помощь терпящему бедствие парус­нику, который «какой-то чёрт занёс в XX век». Единствен­ным, кого удалось вытащить из воды - до того как всё ис­чезло - был Теодор Кёртис. Именно так представился странный человек, расска­зывавший службе Ми-6 странную историю - про свою жизнь в конце XIX века. Сопоставить рассказ с запи­сями береговой охраны пятидесятилетней давности о пропаже одного из спасате­лей не удосужились... После фултонской речи Черчилля Ми-6 искала русских шпио­нов, а не путешественников во времени. Судьба Кёртиса неизвестна, как неизвест­на и дальнейшая судьба корабля-призрака.

В феврале 1998 года над Ла-Маншем стояли такие ту­маны, что и настоящее кораблекрушение было бы не увидеть. Ветеран маячной службы, который, должно быть, не раз уже видел «Леди Лавибонд», сказал журналис­там: «Ничего не поделаешь, ребята. Придётся подождать ещё полвека».